Так что я приосанился, улыбнулся Корсакова и посильнее отдернул шторку.

Тот прищурился, вглядываясь, и вдруг улыбка сползла с его лица, как старая кожа со змеи. Следы остались, что выглядела погано. Он явно заметил мою спутницу.

Губы Корсакова дрогнули, но я не стал вслушиваться в то, что он там бормочет. За то из-за его спины показался Гончаров. Они ехали в столицу в одной карете, а это о чем-то да говорило. Хотя с этими двумя и так все было понятно.

Гончаров уставился в окно. Я демонстративно приобнял Настю. Девушка заворочалась, но не проснулась.

Я усмехнулся и показал в окно знак «Виктория». Сомневаюсь, что кто-то из них его знал. Но мало ли? Вдруг я не один здесь такой переселенец. Нет. Никакой реакции не было, лишь легкое недоумение на лицах. Я убрал указательный палец, оставив лишь средний и задернул шторку.

Экипаж Корсакова умчался вперед, я довольно четко слышал удаляющийся стук лошадиных подков. И мы остались одни на пустой дороге.

Примерно через полчаса сумрак сгустился, заставив меня всматриваться в темноту. Можно было зажечь свечу, но я не хотел вставать и будить Настю.

Мерное покачивание кареты, ровный ход и покрикивания кучера на лошадей ввели меня в состояние легкой эйфории. Мне было хорошо от того, что я куда-то еду, что мимо проносится верста за верстой, что где-то совсем рядом подковы стучат по плотно укатанной земле, что не нужно срочно куда-то бежать, что-то делать, а можно просто сидеть и смотреть в темноту.

За спиной осталось несколько недель, проведенных в новом мире, а я несся вперед, обнимая ту, которая стала для меня очень близкой, ту, которую я хотел сделать счастливой.

Я посмотрел на спящую девушку и легонько погладил ее по руке. Настя зашевелилась и открыла глаза.

— Темно, — констатировала факт девушка.

— Зажечь свечу?

— Нет, пожалуй, так лучше.

Я улыбнулся сам себе, вспомнив, как совсем недавно думал о том, чтобы поехать куда-нибудь вдвоем с Настей. Провести парочку экспериментов по изучению влияния движения экипажа на стабильность и допустимость поступательных фрикционных движений, производимых между людьми разного пола.

Подумав об этом, я как-то неожиданно для себя понял, что уже какое-то время обнимаю Настю и касаюсь кончиками пальцев ее груди через одежду. Осторожно поглаживаю, подбираясь все ближе и ближе к соску. Девушка поняла, что происходит и улыбнулась.

— Ты чего? — с притворным удивлением спросила она, уже догадываясь, что я отвечу.

Я не стал ничего говорить, а просто развернул её к себе лицом и развязал тесемки на одежде. В глубоком разрезе ворота стала видна ее большая грудь.

Наклонился к дверям и запер засовы на той и на другой.

Стянул с себя рубаху, затем помог избавится от верхней части одежды Насте.

Девушка сидела передо мной с обнаженной грудью. Её большие перси покачивались вверх и вниз в такт движению экипажа. Матовая кожа в темноте казалась фарфоровой, а темные точки набухших сосков черными.

— Встань, — осипшим голосом приказал я.

Настя встала, и для верности, уперлась руками в крышу экипажа. От того, что девушка подняла руки её красивая грудь казалась еще привлекательней.

Я наклонился вперед и стянул с нее штаны. Затем избавился от своих, сел поудобней, сместив таз чуть вперед, заблаговременно оставляя место для ног девушки.

Взял Настю за талию и привлек к себе. Поставил ее коленями на сиденье и принялся целовать живот. Девушка запустила свои руки мне в волосы и стала их гладить, временами взъерошивая.

Приподняв голову, я переключился на грудь. Целовал, облизывал и покусывал. От чего девушка тихо постанывала. Пару раз, когда карета налетала на кочку, я излишне сильно прикусывал сосок и Настя вскрикивала. Не думаю, что ей было так больно, но элемент неожиданности в таких вещах придавал пикантность этому эксперименту.

Настя, взяв меня за голову обеими руками наклонилась и впилась в мои губы. Я раздвинул ей ноги и опустил на себя. С глухим стоном девушка дошла до нижней точки и начала осторожно двигаться. Я помогал ей руками придерживая за ягодицы.

Сначала у нас не слишком хорошо получалось. Девушка решила двигаться медленно с большой амплитудой, чувственно постанывая. Попадая в противофазу движению, Настя несколько раз соскальзывала с меня в верхнем положении. И приходилось начинать все сначала.

Я принялся ограничивать ее движения, чтобы не выходить из нее, и стало заметно лучше. В какой-то момент, она попала в такт движения и это было волшебно. Секс в движущемся экипаже оказался настолько возбуждающим, что я готов был закончить уже через несколько минут.

Едва успев ссадить с себя девушку, я стал подрагивать. Почти вся жидкость попала на живот и грудь Насти. Она усмехнулась и провела ладонью от груди к животу, размазывая ее по телу.

Мне требовался отдых, но я не собирался останавливаться на достигнутом. Настя, к слову, тоже не торопилась одеваться.

Я пошарил внизу и нашел свою рубаху. Протянул ее девушке, предлагая обтереться. Настя отказалась.

— Девчонки в борделе говорили, что это полезно для кожи. Молодость продлевает.

Я представил, как протеины и липиды подсыхают и начинают стягивать кожу. Передернул плечами, но промолчал. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы купить машину не просило. Помогает от старения, значит помогает. Кто я такой чтобы спорить с женщиной относительно красоты кожи?

Улыбнувшись, я пододвинулся ближе к окну и похлопал по сиденью рядом с собой.

Настя присела и навалилась на меня. Я обнял ее, как бы невзначай положил ладонь на грудь. Девушка хихикнула и положив свою ладонь сверху сжала ее несколько раз, словно подсказывая мне, что делать. Я демонстративно повторил движение, и Настя засмеялась.

Так мы и сидели, прижавшись друг к другу. Прохладная гладкая кожа девушки приятно касалась моей и от этого касания хотелось радостно кричать и скакать. Я конечно же не стал этого делать, но где-то внутри я ликовал, как дорвавшийся до компьютера подросток.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила Настя.

Извечная проблема с подобными просьбами. Как только тебя просят рассказать анекдот, ты сразу забываешь их все до единого. Так и тут. Что рассказать?

— Что бы ты хотела услышать?

— Каков он, мир духов?

— Я там не был, — пожав плечами, ответил я.

Настя попыталась развернуться, чтобы посмотреть на меня.

— А как ты общаешься со своим духом-покровителем?

Я заморгал от неожиданного вопроса. Хорошо, что в карете было темно и Настя скорее всего ничего не видела.

— Вызываю его с помощью капли крови и общаюсь. Последний раз вообще просто так поговорили, — слегка недоумевая от вопроса ответил я. — А как надо с ним общаться?

— Отец в транс входит. Говорит, что его собственный дух попадает в мир, где обитают духи-покровители, и там он общается с Сивроком.

Я вдруг вспомнил, что о чем-то подобном говорил мне Терехов. Черт возьми, мне никто не рассказывал, как надо общаться с духами. Может им еще и в ноги надо кланяться? Хотя у Шанса их не найти, как у любой змеи.

Так что это получается, что я как-то не так разговариваю? Надо будет на досуге над этим подумать. Может это несет какой-то скрытый смысл?

— А кровь? — я вдруг подумал, что меня на что-то разводят.

Хотя нет же, Корсаков использовал мою кровь при своих тестах по передаче покровительства. Значит это нормально.

— Кровь тоже нужна, — ответила Настя. — Но на каком этапе он ее использует я не знаю. Я никогда не видела, как он общается. Это всегда происходило где-то в подвале дома. Когда я была маленькая, то пыталась пробраться туда. Думала, сама смогу стать магом.

— А сейчас так не думаешь?

— И сейчас думаю, что смогу, но надо искать знания не здесь. Тут другой уклад. Не пробиться.

— Про Буянова тоже так узнала? — спросил я девушку.

— Как так?

— Пробравшись в подвал.

— Ну, да, — протянула Настя. — Вот только отец заметил и хотел наказать. Строго. Но я дожидаться не стала. Сбежала из дома.